В церквях Симферополя верующих встречают просящие милостыню. Впрочем, подобную картину я наблюдал и в других городах Украины и в более благополучных государствах тоже. Иногда их совсем немного, буквально несколько человек. Иногда возле храма могут стоять десятки ждущих подаяния.
Возле одного из храмов, расположенного в центре Симферополя, таких «взывающих к милосердию», всегда собиралось очень много. Однако среди этой вечно просящей толпы, бабушек, инвалидов, грязных, чумазых мамочек с такими чумазыми неухоженными детьми, своим внешним видом выделялся один, сравнительно молодого возраста, мужчина. Всегда пусть и бедно, но чисто и опрятно одетый, он даже милостыню просил с каким-то, как это ни странно звучит, внутренним достоинством. Он никогда не смешивался с основной массой просящих, всегда стоя несколько в стороне. Он не пытался или с помощью жалобной мольбы, или нагло–требовательных приставаний, во что бы то ни стало вырвать подаяние у входящих либо наоборот, выходящих из церкви прихожан!
Он просто молча стоял, держа в протянутой руке маленькую пластиковую кружку для подаяния. Прихожан, останавливавшихся, чтобы подать ему милостыню он всегда вежливо благодарил, но сам, еще раз это подчеркну, никогда не пытался это подаяние навязчиво выпрашивать! При этом многие из прохожих не только ему подавали, но и останавливались пообщаться, так как собеседник он был очень интересный. И слушал внимательно и проблемам сопереживал, и советы, как это не странно, давал дельные.
Даже батюшки к нему относились как-то особенно, не считая зазорным запросто с ним поговорить, обсуждая житейские и приходские проблемы. Когда весной четырнадцатого года Симферополь заполонили зеленые человечки, он стал появляться у храма с георгиевской ленточкой прикрепленной булавкой к лацкану пиджака, и вежливо здороваться и приятельски общаться не только с батюшками, но и казаками и с так называемой «крымской самообороной».
Это ему не помогло. Казаки, которые при оккупационных властях взяли на себя охрану церквей, просящих милостыню, скажем так, не жаловали и поэтому достаточно быстро и при этом особо в средствах не стесняясь, разогнали. Вскоре на месте разогнанных появились новые, но это совсем другая история. Первоначально нашего героя все проблемы, свойственные просящим подаяние, обходили стороной. Он общался и с казаками, и с батюшками. Правда его все же попросили стать еще дальше, от церковной ограды. Просьбу он безропотно выполнил.
В конце концов куда-то пропал и он.
Вновь встреча с ним произошла лишь спустя год. Он все также просил подаяние, но уже у церкви находящейся на окраине города. На вопрос, куда он пропал и где находился все это время, он рассказал свою прямо скажем неординарную историю. Оказывается, когда он стоял возле центральной церкви, им внезапно заинтересовался проходивший наряд полиции, как он описал: «Сотни раз проходили мимо, здоровались, а тут вдруг…». В общем, его задержали и, не найдя никакой серьёзной уголовщины, просто отправили сначала на принудительное психиатрическое освидетельствование, а затем и лечение, а казаки с которыми раньше он так мило общался при этом еще и предупредили, чтобы в центре его больше не видели.
В завершение своего печального рассказа он все же отметил и позитивный момент – после больничного питания его стал меньше беспокоить гастрит. А теперь стоит возле этой маленькой церкви на окраине города, все так же ненавязчиво просит подаяние, но с «георгиевским ленточками» и с казаками старается дел больше не иметь.
Иллюстративное фото